Ольга Профатило и Юлия Вяткина
Основательницы галереи современного российского искусства MYTH собрали самый убедительный пул молодых художников (от всеобщей людбимицы Алины Глазун до скульптора Никиты Селезнева, чья работа только что пополнила коллекцию музея современного искусства в Нью-Йорке), продолжают международную экспансию и не забывают про локальный рынок: выпустили коллаб с концепт-стором «Палаты», а на петербургской ярмарке «1703» показывают соло-стенд Вадима Михайлова.
Пока большинство российских галерей сидит дома и страдает от отсутствия международных проектов, вы участвуете (второй раз!) в ярмарке BAD+ в Бордо. Как такое возможно?
Ольга: Первый раз мы туда попали случайно. BAD+ делал бывший директор FIAC Жан-Даниэль Компан – человек, который еще лет двенадцать назад хотел организовать ярмарку в Петербурге. Он приезжал в наш город, так что мы были знакомы. С заходом Bazel ситуация на рынке в Париже изменилась – FIAC больше нет, поэтому у него появилась идея создать более локальную, но при этом буржуазную ярмарку в Бордо. Там проживает много богатых людей, которые содержат шато, винодельни и коллекционируют искусство. В первый год, когда он только запустил проект, у него даже был запрос на русские галереи. Катя Ираги (московский галерист – прим. ред.) тогда предложила нам вместе с ней поучаствовать в этой авантюре – приехать на новую ярмарку во Франции.
Летом 2022 года?
Ольга: Да! Мы понимали, что вряд ли будем желанны в этот момент всюду, и были благодарны возможности выехать. Для нас очень важно международное присутствие: закрываешься в своей коробочке, и критическое восприятие себя перестает работать. Только в контексте общего искусства понимаешь, насколько твои художники действительно свежи и интересны. Выезд на международную ярмарку всегда калькой просвечивает, чего ты стоишь на самом деле.
И что у вас просветилось?
Ольга: Не в обиду европейским коллегам скажу, что мы выглядели сильнее даже некоторых французских и испанских стендов. Изначально мы не знали, что везти, ориентировались только на свои фантазий о том, что происходит в Бордо. И угадали! Оказалось, что работы Егора Федоричева с нашей выставки «Немое зарево» – идеальный мэтч для любого бордошного замка! Наш проект смотрелся концептуально и выгодно отличался от другого, более декоративного искусства. Мы хорошо поработали, и нас пригласили во второй раз.
И как сейчас показывать российское искусство в Европе?
Юлия: Во-первых, сам директор сказал, что для него абсолютно безразлично, откуда галерея. А люди бежали посмотреть, что показывают, когда видели russe (в пер. с французского – русский). Интерес к нам даже вырос в связи с тем, что мы стали более закрытыми. А после нашей второй поездки в начале мая этого года, когда на нашем стенде мы показывали работы Петра Кирюши, Лизы Бобковой и Никиты Селезнева, нам пришло письмо с приглашением от бельгийской ярмарки. Вот, буквально два дня назад! Кстати, еще одним нашим международным прорывом стало то, что в 2022 году одна из работ Никиты Селезнева попала в коллекцию MoMa в Нью-Йорке. То, о чем мы уже не мечтали, случилось!
Расскажите про художников вашего пула! С кем вы покоряете мир?
Ольга: Мы работаем с художниками, которые профессионально занимаются искусством и у которых есть свой сформировавшийся стиль и язык. При этом они не боятся выходить за рамки и реализовывать экспериментальны проекты. Взять хотя бы Алину Глазун: нет никого, кто делает что-то подобное. То же самое можно сказать про Вадима Михайлова или Егора Федоричева - они узнаваемы. Немаловажно, что все они имеют широкую институциональную представленность, их работы есть в российских и международных коллекциях. Над этим мы работаем вместе. Например, растяжки с лозунгами Алины, которые мы показывали несколько лет назад в «Пассаже», сейчас находятся в коллекции ММСИ. В этом году керамические объекты, графические скульптуры и видео Ульяны Подкорытовой при нашем содействии попали в Третьяковскую галерею, а целых десять работ Петра Кирюши - в фонд современного искусства супругов Герлен, который занимается коллекционированием произведений на бумаге.
Юлия: Про наших художников можно рассказывать много, но лучше вживую увидеть их работы. Приглашаю всех на нашу новую выставку «Фокус. Графика», где можно познакомиться со многими авторами галереи, в том числе Никитой Селезневым, Лизой Бобковой, Людмилой Барониной, Петром Кирюшей. До 15 августа в MYTH!
Имея такой успешный опыт по продвижению художников, вы точно знаете, что делать художнику сегодня, чтобы выглядеть актуальным и завтра?
Ольга: Все дело в том, насколько честно ты относишься к тому, что делаешь. Понятно, что есть политическая ситуация и есть художники, которые ее используют как прием. Но мы видим, что смена парадигмы сегодня происходит с молниеносной скоростью. И то искусство, которое цепляется за ту или иную парадигму, быстро устаревает. Не теряют актуальность только авторы, говорящие о вечных вещах – смерти, жизни, любви. Мне кажется, что как раз-таки преимущество наших художников в том, что их искусство не привязано к спекуляциям, провокациям и сегодняшней повестке дня.
А в чем преимущество галереи MYTH? Только вы открылись, как мир встал на рельсы форс-мажора. При этом на фоне других галерей, теряющих свои команды и художников, вы оказались одними из самых стойких. Вы смогли не просто выстоять во время турбулентности, но взлететь вверх. Как вам удается использовать кризис для собственного роста и развития бизнеса?
Ольга: Может, амбициозно прозвучит, но мы правильно сформировали стратегию бизнеса. Во-первых, всегда выполняем свои обязательства и стараемся быть максимально прозрачными, заботливыми и честными по отношению к художникам, с которыми работаем. В выставочной практике даем им максимальную свободу. У нас не безграничные бюджеты, но если видим, что идея классная, стремимся ее реализовать. Не знаю, почему некоторым кажется, что перекрасить стену – это дорого и страшно. Конечно, это стоит денег, но обычно такие мелочи много значат для восприятия выставки. Ну и нам важно исполнять маленькие мечты художника в процессе воплощения его проекта. Второй стратегически важный момент: мы делаем фокус на работе с профессиональными покупателями. Всегда максимально боролись за их внимание, потому что попадание в хорошую коллекцию — это имидж для художника, престиж для галереи и игра вдолгую.
Юлия: А еще мы гибкие и всегда открыты к партнерству, поскольку знаем: выстраивание горизонтальных связей в сообществе помогает развиваться. Сейчас при нашей поддержке в московской галерее XL проходит выставка нашей художницы Ульяны Подкорытовой. В своей практике она часто обращается к интернет-фольклору и этнографии Русского Севера и проводит глубокую исследовательскую работу. Например, для подготовки проекта «Тамотка», показанного в ГЭС-2, она два года ездила в экспедиции в поселки Архангельской области, куда можно добраться только на «Аннушке» (самолет Ан-2 способен садиться на крошечную площадку. - Прим. ред.).
Вы стремительно ворвались в топ галерей прямо со старта. Что послужило такому успешному взлёту: Олины десять лет работы у Марины Гисич и наличие инвестиций у ЮлиИ? А может, у вас были еще какие-то козыри?
Ольга: Ты права с козырями. Наверно, мой опыт и понимание того, как бизнес строится изнутри, а еще смелость Юли, готовность идти на риски и ее вера в наш проект. Когда чувствуешь, что партнер доверяет и открыт ко всему новому, то у тебя глаза горят. Ответственность окрыляет!
Юлия: Важна команда , и нам с ней повезло! Мы нашли лучших сотрудников, образованных, думающих и активных – это Дарья Добровольская и Ксюша Филиппова. А любовь публики нам обеспечили некоммерческие проекты. Люди понимают, что они придут в MYTH и увидят не просто набор картин, а концептуальное высказывание.
Оля, вопрос к тебе! Как твой опыт в Marina Gisich Gallery повлиял на формирование системы работы и кураторскую интонацию MYTH? Чему ты научилась у Марины? А что в собственном проекте делаешь по-своему?
Ольга: Я благодарна Марине и Жану (Жан-Габриэль Аркерос - муж Марины Гисич. -
Прим. ред.) за то, что они научили меня ответственному отношению к репутации. Потерять ее легко, а заработать - сложно. Я всегда говорю команде, что с кем бы мы ни сотрудничали и как бы тяжело нам ни было, мы должны оставлять ощущение, что с нами приятно работать. Когда я пришла в галерею к Марине, многое мы изобретали вместе с нуля (помню, как впервые поехали на ярмарку ARCO Madrid, не зная, что такое международный рынок). Благодаря своему опыту я знала, что это бизнес, который выстраивается долгим, сложным, последовательным, кропотливым трудом. Так что на старте у меня не было амбиций, что мы откроем галерею и через пол года начнем зарабатывать миллионы.
Юлия: Оля любит говорить, что это бизнес второго поколения.
арт-рынок держи
ОЛЬГА: А по-своему я выбрала художников - из моего поколения. Это дало возможность совместного роста: ты растешь как галерея и как личность, и художники растут и развиваются вместе с тобой.
Какая ниша в совриске у MYTH?
Ольга: Мы работаем с разными жанрами: графикой, живописью, фотографией, видео-артом. Любим создавать инсталляционные истории, но конкретной привязки к медиа нет. Наоборот, нравится работать с трансмедийными авторами. Когда художник говорит на разных языках, у него словарь шире. Яркий пример – Лиза Бобкова, она и с металлом работает, и с графикой, и видео делает, и перформанс.
Интересно, что ты перечислила разные жанры, но не упомянула NFT
Ольга: Я воспринимаю NFT как средство передачи и монетизации искусства. NFT может стать видео, гифка, видео-скульптура – все, что угодно. Это средство хранения, передачи, торговли. Механизм. Мне кажется, некорректно говорить про NFT-искусство. Что это? Видео-арт и фотография и раньше существовали. Двигающиеся 3D-модели — это, по сути, видеоскульптура, она тоже раньше была.
Юлия: Мы делали NFT ради эксперимента с Алиной Глазун, Лизой Бобковой, Ульяной Подкорытовой, но это не давало никакого фидбэка. Я сама купила себе пару NFT, чтобы поддержать художников и коллег. Но, честно, я уже забыла все коды, кошельки. Может, это мы такие консервативные, но пока NFT вне сферы наших интересов. Мы любим картинку повесить или паблик-арт в пол улицы разместить.
В искусстве все быстро меняется, а особенно интересно наблюдать, как моветон превращается в тренд: театр недавно поженился с перформансом, а искусство с дизайном. Недавно художники открещивались от дизайн-проектов, а теперь к ним стремятся. Вот и вы выпустили коллаб сдизайнерским концепт-стором «Палаты».
Ольга: Да, мы создали капсульную коллекцию предметов интерьера, разработанную в соавторстве с нашими художниками: ширму с Людмилой Барониной, покрывало с Алиной Глазун и скамью с Ульяной Подкорытовой. Тенденция коллабиться с дизайнерскими брендами связана с тем, что искусство пытается идти по пути демократизации, дать возможность более широкой аудитории прикоснуться к прекрасному. Но наш случай с «Палатами» про другое: мы хотели создать предметы дизайна на уровне искусства. Для нас это возможность показать, что у предмета может быть утилитарная нагрузка, но он все равно остается предметом искусства.
То есть это в том числе один из способов сделать коллекционирование совриска главным хобби петербуржца-миллениала?
Ольга: Отчасти, да!
Юлия: Могу сказать, что к четвертому году существования нашей галереи к нам стали приходить новые клиенты, наши ровесники, у которых есть хороший доход, и они заинтересованы в том, чтобы развиваться.
А я думала, что петербургский арт-рынок держится на трех китах- коллекционерах!
Юлия: Мы очень благодарны этим трем китам, в начале нашего пути они казали неимоверную поддержку и продолжают ее оказывать. Но, как оказалось, океан полон рыбы!